XL.(XXXVII) Быть может, он для блага мiра, Иль хоть для славы был рождён; Его умолкнувшая лира Гремучий, непрерывный звон В веках поднять могла. Поэта, Быть может, на ступенях света Ждала высокая ступень. Его страдальческая тень, Быть может, унесла с собою Святую тайну, и для нас Погиб животворящий глас, И за могильною чертою К ней не домчится гимн племён, Благословение времён!
XLI.(XXXVIII) Он мог, исполня жизнь отравой, Не сделав многого добра, Однако всё ж бессмертной славой Газет наполнить нумера, Уча людей, мороча братий... При громе плесков, иль проклятий, Мог совершить он грозный путь, Дабы в последний раз дохнуть: В виду торжественных трофеев - Как наш Кутузов, иль Нельсон; Иль в ссылке - как Наполеон; На виселице - как Рылеев; Как Велизарий - при суме; Как Свифт - помешанным в уме. XLII.(XXXIX) А может быть и то: поэта Обыкновенный ждал удел, - Прошли бы юношества лета, В нём пыл души бы охладел. Во многом он бы изменился, Расстался б с музами, женился; В деревне, счастлив и рогат, Носил бы стёганый халат; Узнал бы жизнь на самом деле, Подагру б в сорок лет имел, Пил, ел, скучал, толстел, хирел, - И наконец в своей постелљ Скончался б посреди детей, Плаксивых баб и лекарей.
XLIII.(XL) Но что бы ни было, читатель, Увы! - любовник молодой, Поэт, задумчивый мечтатель, Убит приятельской рукой! Есть место: влево от селенья, Где жил питомец вдохновенья, Две сосны корнями срослись; Под ними струйки извились Ручья соседственной долины; Там пахарь любит отдыхать, И жницы в волны погружать Приходят звонкие кувшины - Там, у ручья, в тени густой, Поставлен памятник простой. XLIV.(XLI) Под ним - как начинает капать Весенний дождь на злак полей - Пастух, плетя свой пёстрый лапоть, Поёт про волжских рыбарей; И горожанка молодая, В деревне лето провождая, Когда стремглав верхом она Несётся по полям одна, Коня пред ним остановляет, Ремянный повод натянув, И, флер от шляпы отвернув, Глазами беглыми читает Простую надпись - и слеза Туманит нежные глаза.
XLV.(XLII) И шагом едет в чистом поле, В мечтанье погрузясь, она: Душа в ней долго поневоле Судьбою Ленского полна... И мыслит: “Что-то с Ольгой стало? В ней сердце долго ли страдало, Иль скоро слёз прошла пора? И где теперь ея сестра? И где ж беглец людей и света, Красавиц модных модный враг, Где этот пасмурный чудак - Убийца юного поэта?” - Со временем отчёт я вам Подробно обо всём отдам.
|
6, XL-XLII. В трех строфах Пушкин рассматривает три варианта судьбы Ленского, останься юный поэт в живых: два диаметрально противоположных в крайних строфах - и промежуточный, в неопубликованной средней строфе. Естественно предположить равновероятность всех этих вариантов. (. . . . . . . . . . . . . . . . . .)
6, XL, 3. Лира - музыкальный инструмент, символ поэзии, см. примеч. к 1, XLVII, 6.
6, XL, 8. ...страдальческая тень - согласно поверьям Древних греков, тень - то, что остается от человека после его физической смерти, - обречена на вечные страдания. Местопребывание теней - Аид, в средневековом прочтении это слово - Ад. Рая древнегреческая мифология не знала, было в Аиде небольшое отделение Элизиум или Елисейские поля, где цвели грустные цветы Асфодели, и где пребывание теней не было слишком мучительным, но веселья тени не знали.
6, XL, 13. Гимн - хвалебная песнь в честь бога или героя.
6, XLI, 1. ...исполня... - наполнив.
6, XLI, 6. ...плесков... – рукоплесканий. Аплодисменты появились впервые в Древнем Риме в эпоху императора Августа .
6, XLI, 10. Кутузов Михаил Илларионович (1745-1813), фельдмаршал - главнокомандующий русских войск в войне с Наполеоном, начиная с августа 1812. Умер в дороге, вскоре после изгнания наполеоновских войск, простудившись во время чествования его как победителя. Нельсон Горацио (1758-1805), вице-адмирал - английский флотоводец, был смертельно ранен в морском бою с французами при Трафальгаре, где его флот одержал решительную победу.
6, XLII, 6. Музы, (. . . . . . . . . . . . . . . . . .) - богини поэзии и других искусств(. . . . . . . . . . . . . . . . . .) 6, XLII, 7. ...рогат... - М.И.Михельсон в своем филигранном труде “Русская мысль и речь” приводит (правда, в обратной последовательности) историю возникновения этого выражения(. . . . . . . . . . . . . . . . . .). Набоков(. . . . . . . . . . . . . . . . . .) уверяет, что, согласно труду C.Forbes'а, вышедшему в середине XIX века, первое упоминание о рогах как символе опозоренного мужа встречается у латинского писателя Артемидора, жившего в эпоху выселения евреев при императоре Адриане (годы правления 117-138). Кажется, к этому нечего добавить, но почему-то все молчат о том, что с древности до наших дней сохранился обычай дарить молодоженам оленьи рога, и что, если жена убегает из дома, то рога она обычно оставляет мужу. 6, XLII, 10. Подагра - ревматизм на почве отложения солей, болезнь суставов. Причиной ее традиционно считается сидячий образ жизни и пресыщение. Сравни с содержанием басни Лафонтена-Крылова “Подагра и Паук”.
6, XLII, 14. Лекарь - тот, кто лечит, т.е. врач.
6, XLIII, 2. Любовник - здесь: тот, кто влюблен.
6, XLIII, 5. ...влево... - странное указание(. . . . . . . . . . . . . . . . . .). Видимо, надо встать спиной к Петербургу; но тогда рождается мысль, что имения Онегина, Ленского и Лариных находятся не так далеко(. . . . . . . . . . . . . . . . . .), например на Оредежи, рядом с имением Набокова, что оставляет вполне логичным въезд Лариных в Москву через Тверскую заставу (7, XXXIX, 3-4), однако рушатся многие положения традиционной критической системы, которая на основании строф 4, XLI-XLII располагает имения героев “Онегина” рядом с владениями Пушкиных. (. . . . . . . . . . . . . . . . . .). Можно считать, конечно, что дорога упирается в помещичью усадьбу, и на могилу надо свернуть влево от главного фасада, но сказано: от селенья, т.е. большого села с храмом, а в известных мне планировках усадеб дорога сначала идет к храму, принимающему всех желающих, а уже в стороне располагается «элитное жилье». Стало быть, следует принять, что, вероятно, указание “влево от селенья” означает, что через село Красногорье проходит почтовый тракт с верстовыми столбами.
6, XLIII, 13-14. ...памятник простой - набившее нам оскомину со школьных времен объяснение расположения могилы Ленского заключается в следующем: в случае смерти дуэлянт теряет право быть похороненным в пределах кладбищенской ограды, т.к. дуэль приравнивается церковью к самоубийству - это мнение разделяет и Набоков (см. у него на стр. 473) (. . . . . . . . . . . . . . . . . .). Однако самого Пушкина отпевали в церкви, и можно привести множество примеров из истории России XIX века, когда погибшему на дуэли не было отказано в тех или иных церковных обрядах, в том числе и захоронении на кладбище (не обязательно представлять себе сельское кладбище погостом в пределах церковной ограды, где хоронят священнослужителей). В романе “Евгений Онегин” о могиле Ленского речь идет дважды (в 6, XLIII, 5 - 6, XLV, 4 и в 7, VI), что свидетельствует об особенном значении, которое придает ей автор. (. . . . . . . . . . . . . . . . . .)
6, XLIV, 5-8. (. . . . . . . . . . . . . . . . . .)
6, XLIV, 11. Флёр, Flor (немецкий яз.) - тонкая прозрачная ткань, платок, прикрепленный булавками к шляпе. <Комм. С.А.Ивлева.>
6, XLV, 12. Убийца... - так считают все, в том числе и Онегин. Но, комментируя дуэль, мы, кажется, достаточно постарались показать, что действительный убийца Ленского - Зарецкий, который даже не дал своей жертве выспаться перед поединком (6, XXIV, 9-14). |