XV.(XIV)
“Зачем вечор так рано скрылись?” -
Был первый Оленькин вопрос.
Всљ чувства в Ленском помутились,
И, молча, он повесил нос.
Исчезла ревность и досада
Пред этой ясностию взгляда,
Пред этой нежной простотой
Пред этой резвою душой.
Он смотрит в сладком умиленьљ,
Он видит: он ещё любим -
Уж он, раскаяньем томим,
Готов просить у ней прощенье,
Трепещет, не находит слов;
Он счастлив, он почти здоров. -
XVI.(XV)
И впрямь: ведь ревности припадки -
Болезнь, так точно, как чума,
Как чёрный сплин, как лихорадки,
Как повреждение ума.
Она горячкой пламенеет,
Она свой жар, свой бред имеет,
Сны злые, призраки свои.
Помилуй Бог, друзья мои! -
Мучительней нет в мiрљ казни
Ея терзаний роковых!
Поверьте мне: кто вынес их,
Тот уж, конечно, без боязни
Взойдёт на пламенный костёр
Иль шею склонит под топор...
XVII.(XVI)
Я не хочу пустой укорой
Могилы возмущать покой:
Тебя уж нет, о, ты, которой
Я в бурях жизни молодой
Обязан опытом ужасным
И рая мигом сладострастным.
Как учат слабое дитя,
Ты, душу нежную мутя,
Учила горести глубокой,
Ты негой волновала кровь,
Ты воспаляла в ней любовь -
И пламя ревности жестокой.
Но он прошёл, твой тяжкий день,
Почий, мучительная тень!
XVIII.(XVII)
...И вновь задумчивый, унылый
Пред милой Ольгою своей
Владимир не имеет силы
Вчерашний день напомнить ей.
Он мыслит: “Буду ей спаситель:
Не потерплю, чтоб развратитель
Огнём и вздохов, и похвал
Младое сердце искушал,
Чтоб червь презренный, ядовитый
Точил лилеи стебелёк,
Чтобы двухутренний цветок
Увял ещё полураскрытый!” -
Всё это значило, друзья:
С приятелем стреляюсь я.
XIX.(XVIII)
Когда б он знал, какая рана
Моей Татьяны сердце жгла!
Когда бы ведала Татьяна,
Когда бы знать она могла,
Что завтра Ленский и Евгений
Заспорят о могильной сени -
Ах! - может быть, ея любовь
Друзей соединила б вновь.
Но этой страсти и случайно
Ещё никто не открывал:
Онегин обо всём молчал,
Татьяна изнывала тайно;
Одна бы няня знать могла -
Да недогадлива была...
XX.(XIX)
Весь вечер Ленский был рассеян -
То молчалив, то весел вновь, -
Но тот, кто музою взлелеян,
Всегда таков. Нахмуря бровь,
Садился он за клавикорды -
И брал на них одни аккорды.
То, к Ольге взоры устремив,
Шептал: “Не правда ль, я счастлив?”
Но поздно, время ехать - сжалось
В нём сердце, полное тоской;
Прощаясь с девой молодой,
Оно как будто разрывалось.
Она глядит ему в лицо:
“Что с Вами?” - “Так,” - и на крыльцо.
