ГЛАВА ШЕСТАЯ

La sotto giorni nubilosi e brevi

Nasce una gente a cui l’morir non dole.

(Francesco Petrarca)

I.

Заметив, что Владимир скрылся,

Онегин, скукой вновь гоним,

Близ Ольги в думу погрузился,

Довольный мщением своим -

За ним и Оленька зевала,

Глазами Ленского искала,

И бесконечный котильон

Её томил, как тяжкий сон.

Но кончен он. Идут за ужин.

Постели стелют: для гостей

Ночлег отводят - от сеней

До самой девичьи. Всем нужен

Покойный сон. Онегин мой

Один уехал спать домой.

II.

А  остальных  определили

Согласно  званью  и  чинам:

Дан флигель, где юнцы шалили,

Их праотцам и матерям.

Уездным барыням приютом

Послужат спаленки с уютом,

Где в хлопотах проходит час,

Не занимательных для вас.

Детей как будто больше стало -

Так долго унимали их.

Зато устройство холостых

Заботы требовало мало:

Для них готовая постель -

Кафтан, да старая шинель.

III.(II)

Всё успокоилось. В гостиной

Храпит тяжёлый Пустяков

С своей тяжёлой половиной.

Гвоздин, Буянов, Петушков

И Флянов, не совсем здоровый, -

На стульях улеглись в столовой,

А на полу - мосье Трике,

В фуфайке, в старом колпаке.

Девицы в комнатах Татьяны

И Ольги - всљ объяты сном.

Одна печальна под окном,

Озарена лучом Дианы,

Татьяна бедная не спит

И в поле тёмное глядит.

IV.(III)

Его нежданным появленьем,

Мгновенной нежностью очей

И странным с Ольгой поведеньем

До глубины души своей

Она проникнута. Не может

Никак понять его. Тревожит

Её ревнивая тоска -

Как будто хладная рука

Ей сердце жмёт; как будто бездна

Под ней чернеет и шумит;

“Погибну!” - Таня говорит, -

“Но гибель от него любезна.

Я не ропщу - зачем роптать! -

Не может он мне счастья дать...”