XLVI.(XLIII)

Но не теперь. Хоть я сердечно

Люблю героя моего,

Хоть возвращусь к нему, конечно -

Но мне теперь не до него:

Лета к суровой прозе клонят,

Лета шалунью-рифму гонят,

И я - со вздохом признаюсь -

За ней ленивей волочусь.

Перу старинной нет охоты

Марать летучие листы;

Другие, хладные, мечты -

Другие, строгие, заботы -

И в шуме света, и в тиши

Тревожат сон моей души.

XLVII.(XLIV)

Познал я глас иных желаний,

Познал я новую печаль -

Для первых нет мне упований,

А старой мне печали жаль:

Мечты, мечты! - где ваша сладость,

Где, вечная к ней рифма, младость?

Ужель и вправду наконец

Увял, увял ея венец?

Ужель и впрямь, и в самом деле,

Без элегических затей -

Весна моих промчалась дней

(Что я, шутя, твердил доселе)?

И ей ужель возврата нет?

Ужель мне скоро тридцать лет?

XLVIII.(XLV)

Так, полдень мой настал, и нужно

Мне в том сознаться, вижу я.

Но так и быть: простимся дружно,

О юность лёгкая моя!

Благодарю за наслажденья,

За грусть, за милые мученья,

За шум, за бури, за пиры -

За всљ, за всљ твои дары

Благодарю тебя! Тобою

Среди тревог и в тишине

Я насладился - и вполне...

Довольно!.. С ясною душою

Пускаюсь ныне в новый путь -

От жизни прошлой отдохнуть...

XLIX.(XLVI)

Дай оглянусь. Простите ж сени,

Где дни мои текли в глуши,

Исполнены страстей, и лени,

И снов задумчивой души!

А ты, младое вдохновенье! -

Волнуй моё воображенье,

Дремоту сердца оживляй,

В мой угол чаще прилетай -

Не дай остыть душе поэта,

Ожесточиться, очерстветь

И, наконец, окаменеть

В мертвящем упоеньи света

Среди бездушных гордецов,

Среди блистательных глупцов,

L.(XLVII)

Среди лукавых, малодушных,

Шальных, балованных детей,

Злодеев - и смешных, и скучных,

Тупых, привязчивых судей,

Среди кокеток богомольных,

Среди холопьев добровольных,

Среди вседневных модных сцен,

Учтивых, ласковых измен,

Среди холодных приговоров

Жестокосердой суеты,

Среди досадной пустоты

Расчётов, дум и разговоров -

В сем омуте, где с вами я

Купаюсь, милые друзья.