ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН
    РОМАН ПУШКИНА
    И О РОМАНАХ ПУШКИНА -
        ВСЁ, И ДАЖЕ БОЛЬШЕ

              

ГЛАВА    ЧЕТВЕРТАЯ

La morale est dans la nature des choses.

(Necker)

 

I.

В начале жизни мною правил

Прелестный, хитрый, слабый пол -

Тогда в закон себе я ставил

Его единый произвол.

Душа лишь только разгоралась,

И сердцу женщина являлась

Каким-то чистым божеством;

Владея чувствами, умом,

Она сияла совершенством,

Пред ней я таял в тишине;

Ея любовь казалась мне

Недосягаемым блаженством:

Жить, умереть у милых ног -

Иного я желать не мог.

 

II.

То вдруг её я ненавидел,

И трепетал, и слёзы лил;

С тоской и ужасом в ней видел

Созданье злобных тайных сил.

Ея пронзительные взоры,

Улыбка, голос, разговоры -

Всё было в ней отравлено,

Изменой злой напоено;

Всё в ней алкало слёз и стона,

Питалось кровию моей, -

То вдруг я мрамор видел в ней

Перед мольбой Пигмалиона:

Ещё холодный и немой,

Но вскоре - жаркий и живой.

 

III.

Признаться ль вам, я наслажденье

В то время лишь и разумел;

Мне было мило ослепленье -

Об нём я после пожалел.

Но я заманчивой загадкой

Недолго мучился украдкой;

И как же помогли онљ! -

Шепнули сами слово мне,

Давно известное по свету, -

И даже никому оно

Уж не казалось и смешно.

Так, разгадав загадку эту,

Сказал я: только-то, друзья? -

Куда, как недогадлив я!

 

IV.

Страстей мятежные заботы

Прошли, не возвратятся вновь;

Души бесчувственной дремоты

Не возмутит уже любовь.

Пустые красоты порока

Блестят и нравятся до срока;

Пора проступки юных дней

Загладить жизнию моей.

Молва, играя, очернила

Мои начальные лета,

Ей подмогала клевета,

И дружба не всегда щадила.

Но, к счастью, суд молвы слепой

Опровергается порой!..


V.

Словами вещего поэта

Сказать и мне позволено:

Темира, Дафна и Лилета,

Как сон, забыты мной давно.

Но есть одна меж их толпою...

Я долго был пленён одною.

Но был ли я любим, и кем,

И где, и долго ли? - зачем

Вам это знать? Не в этом дело!

Что было, то прошло - то вздор.

А дело в том, что с этих пор

Во мне уж сердце охладело:

Закрылось для любви оно,

И всё в нём пусто и темно.

               Эпиграф к четвертой главе.  Неккер, Жак (1732-1804) - французский министр финансов при Людовике XVI  (в 1777-81 и в 1788-1790 годах), отец писательницы госпожи де Сталь (о которой см. примеч. к 1, IX, 4; 3, XI, 3 и Примечанию Пушкина №7 к 1, XL, 14). Цитата взята из ее "Заметок об основных событиях французской Революции” ("Considérations sur les principaux événemens de la Révolution française” par M-me de Staёl, 1818): "Vous avez trop d'esprit, disoit un jour monsieur Necker à Mirabeau, pour ne pas reconnoître tôt ou tard que la morale est dans la nature des choses” ["Вы слишком умны, - сказал однажды г-н Неккер, обращаясь к Мирабо, - чтобы не признать рано или поздно, что нравственность - в природе вещей”]. Мирабо - отец и сын - семья французских общественных деятелей предреволюционной эпохи и времен начала Великой революции. Отец - Виктор Рикети, маркиз де Мирабо (1715-1789) - экономист, связан со школой физиократов,  поэтому  имеет отношение к  примечанию  к 1, VII, 6-12.  Здесь же,   у мадам де Сталь,  упомянут  его сын  Оноре-Габриэль  Рикети,  граф Мирабо  (1749-1791), который избирался депутатом от III сословия в созванные Людовиком XVI в мае 1789 Генеральные штаты. (.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .)

               4, I, 2. Слабый пол - строфы 4, I-II и 4, V-VI были опубликованы в октябре 1827 года в "Московском вестнике” под заголовком "Женщины”. Уже в первом издании главы 4 (февраль 1828, совместно с главой 5) они были купированы, не говоря уж о более поздних изданиях всего романа (1833 и 1837), когда Пушкин был женат. Строфы 4, III-IV по понятным причинам вообще были обречены никогда не увидеть свет. Странно, но эти две строфы совершенно неизвестны Ю.М.Лотману (он даже обвиняет Пушкина в умышленной простановке лишних номеров), хотя приведены почти во всех солидных изданиях "Онегина".

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

              4, II, 12. Пигмалион, Pugmaliwn - персонаж древнегреческой мифологии, скульптор и царь Кипра. Боясь стать жертвой продажных женщин, изваял статую идеальной девушки и мучился безответной любовью к ней. Богиня Афродита, тронутая его мольбами, мучениями и преданностью, оживила статую, и девушка стала женой Пигмалиона под именем Галатеи. Их дочь Пафос дала имя городу на юге Кипра и, по преданию, была первой жрицей самого знаменитого храма Афродиты.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

              4, III, 8-14. (.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

               4, V, 1-3. Вещий поэт - согласно Набокову, которому в этих вопросах можно доверять, как самому Пушкину, - это Дельвиг, в оде которого (в то время не опубликованной, но существовавшей в рукописи)  под названием "Фанни” - имеются такие строки:

                  Темира, Дафна и Лилета

                  Давно, как сон, забыты мной,

                  И их для памяти поэта

                  Хранит лишь стих удачный мой.

                    Темира и Дафна, согласно тому же Набокову, взяты из французских буколик Грессе, Гудара де ла Мотта и других; Лилета (Лила) - из поэзии Батюшкова. О буколиках см. примеч. к 1, VII, 5 и к 3, II, 5.

Конструктор сайтов - uCoz