Глава девятая

I.
Въ тљ дни, когда въ садахъ Лицея
Я безмятежно расцвљталъ,
Читалъ охотно Апулея,
А Цицерона не читалъ,
Въ тљ дни, какъ я поэмљ рљдкой
Не предпочелъ бы мячикъ мљткой,
Считалъ схоластику за вздоръ
И прыгалъ въ садъ черезъ заборъ;
Когда порой бывалъ прилеженъ,
Порой лљнивъ, порой упрямъ,
Порой лукавъ, порою прямъ,
Порой смиренъ, порой мятеженъ,
Порой печаленъ, молчаливъ,
Порой сердечно говорливъ,

II.
Когда въ забвеньи передъ классомъ
Порой терялъ я взоръ и слухъ,
И говорить старался басомъ,
И стригъ надъ губой первый пухъ;
Въ тљ дни... въ тљ дни, когда впервые
Замљтилъ я черты живыя
Прелестной дљвы, и любовь
Младую взволновала кровь,
И я, тоскуя безнадежно,
Томясь обманомъ пылкихъ сновъ,
Вездљ искалъ ея слљдовъ,
Объ ней задумывался нљжно,
Весь день минутной встрљчи ждалъ
И счастье тайныхъ мукъ узналъ;

III.
Когда Французомъ называли
Меня задорные друзья,
Когда педанты предрљкали,
Что ввљкъ повљсой буду я;
Когда лљниво я проказилъ,
По крышамъ и въ окошки лазилъ,
И забывалъ Латинской классъ
Для алыхъ устъ и черныхъ глазъ;
Когда тревожить начинала
Мнљ сердце смутная печаль,
Когда  таинственная  даль
Мои мечтанья увлекала
И эхо молодаго дня
Будило радостно меня –

IV.
Въ тљ дни, въ таинственныхъ долинахъ,
Близъ водъ, текущихъ въ тишинљ,
Весной, при кликахъ лебединыхъ,
Являться Муза стала мнљ.
Моя студенческая келья,
Доселљ чуждая веселья,
Вдругъ озарилась: Муза въ ней
Открыла пиръ своихъ затљй.
Простите, хладныя науки!
Простите, игры первыхъ лљтъ!
Я измљнился, я поэтъ,
Въ душљ моей едины звуки
Переливаются, живутъ,
Въ размљры сладкiе бљгутъ.

V.
Вездљ со мной, неутомима,
Мнљ Муза пљла, пљла вновь
(Amorem canat aetas prima)
Все про любовь, да про любовь.
Я вторилъ ей; младые други,
Въ освобожденные досуги,
Любили слушать голосъ мой.
Они съ пристрастною душой,
Ревнуя къ братскому союзу,
Мнљ первый поднесли вљнецъ,
И вдохновленный, ихъ пљвецъ
Рљшилъ представить мiру Музу,
Воспљвъ преданья старины
И сердца трепетные сны.

VI.(II)
И свљтъ ее съ улыбкой встрљтилъ;
Успљхъ насъ первый окрылилъ;
Старикъ Державинъ насъ замљтилъ
И, въ гробъ сходя, благословилъ.
И Дмитрьевъ не былъ нашъ хулитель;
И быта Русскаго хранитель,
Скрижаль оставя, намъ внималъ
И Музу робкую ласкалъ.
И ты, глубоко вдохновенный
Всего прекраснаго пљвецъ,
Ты, идолъ дљвственныхъ сердецъ,
Не ты ль, пристрастьемъ увлеченный,
Не ты ль мнљ руку подавалъ
И къ слављ чистой призывалъ?

XIV.(XIII*)./XIII*а/
Несносенъ многимъ былъ Евгенiй,
Людей онъ просто не любилъ.
Но управлять кормиломъ мнљнiй
Нужды большой не находилъ;
Не посвящалъ друзей въ шпiоны,
Хоть думалъ, что добро, законы,
Любовь къ Отечеству, права –
Однљ условныя слова;
И странствовалъ безъ тайной цљли,
Доступный чувству одному.
Но путешествiя ему
Какъ все на свљтљ, надољли;
Онъ возвратился и попалъ,
Какъ Чацкiй, съ корабля на балъ.

XV./XIIIб/
И былъ почти какъ Чацкiй принятъ,
И такъ же убљдился онъ:
Для всљхъ, едва три года минетъ,
Ты съ глазъ долой  –  изъ сердца вонъ.
Въ сужденьяхъ сталъ онъ осторожнымъ,
И находилъ уже возможнымъ
Цљнить достоинства людей.
Но новыхъ жизненныхъ идей,
Въ замљну прежнихъ заблужденiй,
Въ замљну вљры и надеждъ,
У мудрецовъ или невљждъ
Онъ не нашелъ. И вновь Евгенiй,
Терзаемъ скукой и угрюмъ,
Не знаетъ, какъ занять свой умъ.

XXVI./XXIIIa/
Въ такихъ кругахъ равно извљстность
Имљли – нынешнiй Стендаль
И Древнеримская словесность,
А наряду съ мадамъ де Сталь –
Конфуцiй, сей мудрецъ Китая.
Здљсь, о заслугахъ разсуждая,
Умљли старшихъ уважать
И юности не осуждать;
Не раболљпствуя, умљли
Вести учтивый разговоръ,
А иногда ученый споръ,
Объ господинљ Мармонтелљ,
О карбонарахъ, о Парни,
Объ Генералљ Жомини.

XXVII./XXIIIб/
Мельмотъ, Рене, Адольфъ Констана
Упоминались  между  тљмъ:
Казалось, не найдешь романа
Который не извљстенъ всљмъ;
Въ почтенныхъ философскихъ томахъ
Идей, здљсь вовсљ не знакомыхъ,
Весьма не много бъ вы нашли;
Юмъ, Робертсонъ, Руссо, Мабли,
Баронъ д'Ольбахъ, Вольтеръ, Гельвецiй,
Локъ, Фонтенель и Дидеротъ, –
Все обсуждалось: какъ Ламотъ,
Такъ Цицеронъ или Лукрецiй, –
И слова не было въ рљчахъ
Ни о дождљ, ни о чепцахъ.

XXIX./XXIVa/
И та, которой улыбалась
Расцвљтшей жизни благодать;
И та, которая сбиралась
Ужъ общимъ мнљньемъ управлять;
И представительница свљта,
И та, чья скромная планета
Должна была когда нибудь
Смиреннымъ счастiемъ блеснуть;
И та, которой сердце тайно
Нося безумной страсти казнь
Питало ревность и боязнь, –
Соединенныя случайно,
Другъ дружкљ чуждыя душой,
Сидљли тутъ одна съ другой.

XXX. (XXV*)./XXV*/
Тутъ былъ на эпиграммы падкiй,
На все сердитый Князь Броздинъ:
На чай хозяйскiй слишкомъ сладкiй,
На плоскость дамъ, на тонъ мужчинъ,
На толки про романъ туманный,
На вензель, двумъ сестрицамъ данный,
На ложъ журналовъ, на войну,
На снљгъ и на свою жену.
Въ углу, важна и молчалива,
Тутъ Лиза Лосина была,
Ужъ такъ горбата, такъ мала,
Такъ неопрятна, такъ писклива,
Что поневолљ каждый гость
Предполагалъ въ ней умъ и злость.

XXXI.(XXVI*)./XXVI*/
Тутъ былъ Пролазовъ, заслужившiй
Извљстность низостью души,
Во всљхъ альбомахъ притупившiй,
St.-Priest, твои карандаши;
Въ дверяхъ стоялъ диктаторъ бальной,
Извљстный важностью нахальной,
Румянъ – какъ вербный херувимъ,
Затянутъ, нљмъ и недвижимъ;
Тутъ былъ танцмейстеръ по призванью,
Прыгунъ суровый, должностной,
И рядомъ фертикъ молодой
Cтоялъ, подобный  изваянью:
Раскрашенъ, статенъ и румянъ,
Какъ кукла или истуканъ.

XXXII.(XXVI*)./XXVIa/
Среди послљднихъ, добрый малый
Съ хромой походкою своей
И страстью открывать всљ балы
Явился посреди гостей;
За нимъ другой диктаторъ бальной
Вошелъ картинкою журнальной,
Лорнетомъ даму отыскалъ,
Сљлъ, улыбнулся и совралъ.
И путешественникъ залётной,
Перекрахмаленный нахалъ,
Въ гостяхъ улыбку возбуждалъ
Своей осанкою заботной,
И молча обмљненный взоръ
Ему былъ общiй приговоръ.

XXXIII./XXVIб/
Неслышно въ залу Нина входитъ,
Остановилась у дверей,
И взглядъ разсљянный обводитъ
Кругомъ внимательныхъ гостей;
Въ волненьи перси, плечи блещутъ,
Вкругъ стана и груди трепещутъ
Прозрачной сљтью кружева,
Горитъ въ алмазахъ голова,
И шелкъ узорной паутиной
Сквозитъ на розовыхъ ногахъ,
И всљ въ восторгљ, въ небесахъ
Предъ сей волшебною картиной –
Одинъ Онљгинъ отвлеченъ,
Своею думой поглощенъ.

XXXIV./XXVIв/
И въ залљ яркой и богатой,
Когда въ умолкшiй, тљсный кругъ,
Подобна лилiи крылатой,
Колеблясь, входитъ Лалла-Рукъ,
И надъ поникшею толпою
Сiяетъ царственной главою,
И тихо вьется, и скользитъ,
Звљзда – Харита межъ Харитъ,
И взоры разныхъ поколљнiй
Стремятся, ревностью горя,
То на нее, то на царя, –
Для нихъ безъ глазъ одинъ Евгенiй:
Одной Татьяной поражёнъ,
Одну Татьяну видитъ онъ;

XXXVII./XXVIIIa/
Проходятъ дни, летятъ недљли –
Онљгинъ мыслитъ объ одномъ:
Другой себљ не знаетъ цљли,
Чтобъ только явно иль тайкомъ
Гдљ бъ ни было Княгиню встрљтить,
Чтобы въ лицљ ея замљтить
Хоть озабоченность иль гнљвъ.
Свой дикiй нравъ преодолљвъ,
Вездљ: на вечерљ, на балљ,
Въ театрљ, у художницъ модъ,
На берегахъ замерзлыхъ водъ,
На улицљ, въ передней, въ залљ, –
Княгиню ищетъ всякiй день.
Куда его дљвалась лљнь!


Письмо Онљгина къ Татьянљ

"Я позабылъ вашъ образъ милой,
Рљчей стыдливыхъ нљжный звукъ –
И жизнь сносилъ души унылой
Какъ искупительный недугъ

"Я не прошу отъ васъ участья.
Какъ мало надобно мнљ счастья!
Такъ, я безумецъ, но уже ли
Я слишкомъ многое прошу?
Когда бъ хоть тљнь вы разумљли
Того, что въ сердце я ношу!
Вы не знакомы съ этимъ адомъ. ...
И что же? вотъ чего хочу:
Побывъ не много съ вами рядомъ,
Упьюсь по каплљ сладкимъ ядомъ –
И, благодарный, замолчу... "

                   _____________________

XLVI.(XXXVII*)./XXXVII*/
И постепенно въ усыпленье
И чувствъ и думъ впадаетъ онъ,
А передъ нимъ Воображенье
Свой пестрый мечетъ фараонъ.
Картины быстрыя лукаво
Скользятъ на лљво и на право,
И, словно на смљхъ, ни одна
Ему въ отраду не дана;
Все тљ же сыплются видљнья
Предъ нимъ упрямой чередой,
Онъ слабой слљдуетъ душой
За ними съ скрежетомъ мученья;
Отрады нљтъ, онъ нищимъ сталъ:
Всљ ставки жизни проигралъ.

XLVII.(XXXVII*)./XXXVII*а/
Судьбой наказанъ онъ жестоко;
И памяти не обмануть:
Видљнья врљзались глубоко
Въ его тоскующую грудь.
То видитъ онъ: на таломъ снљгљ,
Какъ будто спящiй на ночлегљ,
Недвижимъ юноша лежитъ,
И слышитъ голосъ: что жъ? убитъ!
То видитъ онъ враговъ забвенныхъ,
Клеветниковъ, и трусовъ злыхъ,
И рой измљнницъ молодыхъ,
И кругъ товарищей презрљнныхъ,
То сельскiй домъ – и у окна
Сидитъ она... и все она!...

LIX./XLVIIIa/
Пора: перо покоя проситъ;
Я девять пљсенъ написалъ;
На берегъ радостный выноситъ
Мою ладью девятый валъ –
Хвала вамъ, девяти Каменамъ;
И не затронутыя тлљномъ,
Да воспарятъ созвљздья строфъ,
Какъ девять Ангельскихъ Чиновъ;
И да пребудутъ дружны съ нами
И вљра, лучшiй неба даръ,
И мыслей неподкупный жаръ,
И генiй власти надъ умами:
Любви, добру посвящены –
И славой не обдљлены.

LXI./XLIXa*/
Теперь, въ осеннiе досуги,
Въ тљ дни, какъ любо мнљ писать,
Пусть не совљтуютъ мнљ други
Разсказъ забытый продолжать;
Не говорятъ, пусть справедливо,
Что странно, даже неучтиво
Романъ, не конча, прерывать,
Отдавъ его уже въ печать;
Что должно своего героя,
Какъ бы то ни было, женить,
По крайней мљрљ – уморить,
И лица прочiя пристроя,
Отдавъ имъ дружескiй поклонъ,
Изъ лабиринта выслать вонъ.

LXII./XLIXб*/
Не говорите: "Слава Богу,
Покамљстъ твой Онљгинъ живъ,
Романъ не конченъ. Понемногу
Пиши жъ его – не будь лљнивъ.
Со славы, внявъ ея призванью,
Сбирай оброкъ хвалой и бранью;
Рисуй и франтовъ городскихъ,
И милыхъ барышень своихъ,
Войну и балъ, дворецъ и хату,
Чердакъ, и келью, и харемъ,
И съ нашей публики межъ тљмъ
Бери умљренную плату:
За книжки по пяти рублей –
Налогъ не тягостный, ей-ей!”

Вамъ предлагается въ этомъ текстљ выбрать 6 строфъ или вставныхъ фрагментовъ, кажущихся стилистически наиболље пёстрыми, и отмљтить слова, принадлежащiя редактору.

ВНИМАНИЕ!

ФОРМЫ ОБРАТНОЙ СВЯЗИ НА ДОПОЛНИТЕЛЬНЫХ СТРАНИЦАХ ВРЕМЕННО НЕ РАБОТАЮТ

                                    ПРОСЬБА ПРИСЫЛАТЬ СООБЩЕНИЯ НЕПОСРЕДСТВЕННО НА chmournoff@rambler.ru