|
ГЛАВА СЕДЬМАЯ Москва, России дочь любима, Где равную тебе сыскать ? (И.И.Дмитриев) Как не любить родной Москвы? (Е.А.Баратынский)
I. Гонимы вешними лучами, С окрестных гор уже снега Сбежали мутными ручьями На потоплённые луга. Улыбкой ясною природа Сквозь сон встречает утро года; Синея, блещут небеса; Ещё прозрачные, леса Как будто пухом зеленеют; Пчела за данью полевой Летит из кельи восковой; Долины сохнут и пестреют; Стада шумят, и соловей Уж пел в безмолвии ночей...
II. Как грустно мне твоё явленье, Весна, весна - пора любви! Какое томное волненье В моей душе, в моей крови! С каким тяжёлым умиленьем Я наслаждаюсь дуновеньем В лицо мне веющей весны На лоне сельской тишины! Или мне чуждо наслажденье, И всё, что радует, живит, Всё, что ликует и блестит, Наводит скуку и томленье На душу, мёртвую давно, - И всё ей кажется темно? III. Или, не радуясь возврату Погибших осенью листов, Мы помним горькую утрату, Внимая новый шум лесов? Или, с природой оживлённой Сближаем думою смущённой Мы увяданье наших лет, Которым возрожденья нет? - Быть может, в мысли нам приходит Средь поэтического сна Иная, старая весна И в трепет сердце нам приводит Мечтой о дальней стороне, О чудной ночи, о луне...
IV. Вот время: добрые ленивцы, Эпикурейцы-мудрецы, Вы, равнодушные счастливцы, Вы, школы Лёвшина[1] птенцы, Вы, деревенские Приамы, И вы, чувствительные дамы, Весна в деревню вас зовёт, Пора тепла, цветов, работ, Пора гуляний вдохновенных И соблазнительных ночей. В поля, друзья! скорей, скорей, В каретах, тяжко нагруженных, На долгих иль на почтовых Тянитесь из застав градских. V. И Вы, читатель благосклонный, В своей коляске выписной, Оставьте град неугомонный, Где веселились вы зимой; С моею музой своенравной Пойдёмте слушать шум дубравный Над безыменною рекой, В деревне, где Евгений мой, Отшельник праздный и унылый, Ещё недавно жил зимой В соседстве Тани молодой, Моей мечтательницы милой; Но где его теперь уж нет... Где грустный он оставил след. |
Эпиграфы к седьмой главе. Москва, России дочь любима,\ Где равную тебе сыскать? - стихи 11 и 12 из поэмы Ивана Ивановича Дмитриева (1760-1837) "Освобождение Москвы” (1795). Как не любить родной Москвы? - стих 52 из поэмы Евгения Абрамовича Баратынского (1800-1844) "Пиры” (1821).
7, I, 9. Келья - вероятно, от греческого kelw, ср. с коммент. к 9, IV, 5.
7, IV, 2. Эпикур (341-270 до Р.Х.) - древнегреческий философ, (. . . . . . . . . . . . . . . . . .) считал истинным счастьем ataraxia(душевный покой) и придавл особую цену hdonh (телесным наслаждениям), что стало составной частью его философии. Последователи философии Эпикура (наиболее знамениты древнеримский поэт Тит Лукреций Кар, 99-55 до Р.Х., и француз Пьер Гассенди, 1592-1655) составляют эпикурейскую школу в философии. В Новое Время эпикурейцами стали называть сторонников гедонизма (от hdonh), считающих тождественными понятия "счастье” и "наслаждение”.
[1] Левшин, автор многих сочинений по части хозяйственной. (Примечание А. С. Пушкина) 7, IV, 4 и Примечание Пушкина №40. Лёвшин В.А. - согласно книге Набокова - плодовитый писатель, тульский помещик, труды которого составляют 190 томов. Лотман добавляет, что он был масоном и сотрудником Н.И.Новикова, однако сокращает число его трудов до 90 томов. Чтобы их помирить, следует признать опечатку у Набокова с корректурой "100 - 90 томов”, однако контекст комментария Набокова делает сомнительным такой вариант. Оба комментатора приводят названия трудов Лёвшина по сельскому хозяйству. 7, IV, 5. Приам (Priamos - от priasthai, "выкупать”, прозвище Приама, выкупленного сестрой Гесионой из рабства у Геракла, убившего их отца Лаомедонта и старших братьев), он же Подарк, - последний царь Трои (см. примеч. к 5, XLIII, 14 - XLIV, 8), имел очень большую семью: около полусотни детей. (. . . . . . . . . . . . . . . . . .)
7, IV, 13. ...на долгих... - в собственном экипаже и на своих лошадях, которым для отдыха требовались долгие остановки; ...на почтовых... - на лошадях, которые перевозили почту и сменялись на каждой станции. Сравни примеч. к 1, II, 2 и 7, XXXVI, 10-11.
7, V, 2. ...коляске выписной - т.е. выписанной из-за границы, а не расписанной художником.
7, V, 13. ...его теперь уж нет - в последнем варианте редакции я исхожу из предположения, что Онегин уехал в Петербург хлопотать о прощении по поводу его участия в запрещенной законами дуэли, и уже там, в гостинице "Лондонская”, ему приходит на ум не возвращаться в деревню, а путешествовать по России. Соответственный вид приняли и стихи 8, VI, 1-4 (см. коммент. к ним). В предыдущей версии надо было предполагать, что весна занимает первые четыре строфы 7-й главы, а начиная с пятой наступает лето. Впрочем, в выражении "там его теперь уж нет”, временнóе указание теперь уж можно отнести ко времени написания этой главы романа (1827), а не ко времени действия главы. |