|
XXVIII.(XXVII) Старушка очень полюбила Совет разумный и благой; Сочлась - и тут же положила В Москву отправиться зимой. И Таня слышит новость эту - На суд взыскательному свету Представить ясные черты Провинциальной простоты, И запоздалые наряды, И запоздалый склад речей; Московских франтов и цирцей Привлечь насмешливые взгляды!.. О, страх! - нет, лучше и верней В глуши лесов остаться ей.
XXIX.(XXVIII) Вставая с первыми лучами, Теперь она в поля спешит И, умилёнными очами Их озирая, говорит: “Простите, мирные долины, И вы, знакомых гор вершины, И вы, знакомые леса! Прости, небесная краса, Прости, весёлая природа! Меняю милый, тихий свет На шум блистательных сует... Прости ж и ты, моя свобода! Куда, зачем стремлюся я? Что мне сулит судьба моя?” XXX.(XXIX) Ея прогулки длятся доле. Теперь то холмик, то ручей Остановляют поневоле Татьяну прелестью своей. Она, как с давними друзьями, С своими рощами, лугами Ещё беседовать спешит. Но лето быстрое летит. Настала осень золотая. Природа трепетна, бледна, Как жертва, пышно убрана... Вот Север, тучи нагоняя, Дохнул, завыл - и вот сама Идёт волшебница Зима.
XXXI.(XXX) Пришла, рассыпалась; клоками Повисла на суках дубов; Легла волнистыми коврами Среди полей, вокруг холмов; Брега с недвижною рекою Сравняла пухлой пеленою; Блеснул мороз. И рады мы Проказам матушки-зимы. Не радо ей лишь сердце Тани. Нейдёт она зиму встречать, Морозной пылью подышать И первым снегом с кровли бани Умыть лицо, плеча и грудь; Татьяне страшен зимний путь. XXXII.(XXXI) Отъезда день давно просрочен, Проходит и последний срок. Осмотрен, вновь обит, упрочен Забвенью брошенный возок. Обоз обычный: три кибитки Везут домашние пожитки - Кастрюльки, стулья, сундуки, Варенье в банках, тюфяки, Перины, клетки с петухами, Горшки, тазы et cetera - Ну, много всякого добра. И вот в избе между слугами Поднялся шум, прощальный плач; Ведут на двор осьмнадцать кляч,
XXXIII.(XXXII) В возок боярский их впрягают, Готовят завтрак повара, Горой кибитки нагружают, Бранятся бабы, кучера. На кляче тощей и косматой Сидит форейтор бородатый; Сбежалась челядь у ворот Прощаться с барами. - И вот Уселись, и возок почтенный, Скользя, ползёт за ворота. “Простите, мирные места! Прости, приют уединенный! - Увижу ль вас?..” И слёз ручей У Тани льётся из очей... |
7, XXVIII, 3. Сочлась – т.е. сразу же решила, сколько берет у соседа взаймы. Этот заем и оказался решающим аргументом. Сравни коммент. к 7, XXVI, 6.
7, XXVIII, 6. ...свету - высшему свету, “сливкам” общества.
7, XXVIII, 11. Цирцея - в поэме Гомера “Одиссея” - волшебница, превратившая Одиссея и его спутников в свиней; в нарицательном смысле - светская кокетка, подобная мольеровской Селимене, сравни коммент. к 7, Альбом Онегина, 8, 8.
7, XXIX, 3. Очи – глаза (слав. яз.).
7, XXIX, 11. ...сует - “суета”, “суета сует” (т.е. превосходная степень суеты) - выражения из Библейской книги “Екклесиаст”, играющее в ней роль рефрена (припева).
7, XXX, 11. ...жертва пышно убрана - согласно нехристианским и некоторым сектантским верованиям, человек из того, чем владеет, лучшее должен отдавать богу (и его специальным служителям). Это называется жертвовать, то, чем жертвуют, - жертва, совершающий обряд принесения богу жертвы - жрец (. . . . . . . . . . . . . . . . . .)
7, XXXII, 5. Обоз - несколько повозок, друг за другом. Из черновика Пушкина следует, что обоз Лариных состоял из шести повозок, запряженных тройками, - причем только три из них были исключительно с вещами (тогда, еще три - с людьми). Впрочем это черновик, и наличие форейтора в 7, XXXIII, 6 наводит на мысль, что хотя бы одна из повозок была запряжена четверкой “цугом” (друг за другом 2+2 лошади), так что возков могло быть и меньше (например, четверка, четверка и четверка грузовых, тройка и тройка пассажирских - Набоков, правда, предполагает далее, что было всего четверо саней, т.е. шестерка и три четверки). Даль считает, что обоз - это слово обвоз со слиянием двух согласных. (. . . . . . . . . . . . . . . . . .) 7, XXXII, 5; XXXIII, 3. Кибитка - Даль производит это название от древнерусского глагола кибить, т.е. гнуть в дугу. Кибитка - повозка с крышей на круглых дугах (стр. 463).
7, XXXIII, 6. Форейтор (vor Reiter - передний всадник [старонемецкий язык]) - верховой на передних лошадях или на лошади из второй пары при запряжке “цугом” (гуськом, друг за другом). 7, XXXIII, 7. Челядь - кто челом бьет в землю <?>; Даль приводит рядом чадь от “чадо”, отроки, дружина - прислуга, домочадцы. 7, XXXIII, 8. Баре, бары, бояре, бояры (ед. ч. - барин, боярин) - господа. В старину бояр называли “мужи”, крестьян - “мужики”. |