XXXIV.(XXXIII) Когда благому просвещенью Отдвинем более границ, Со временем (по расчисленью Философических таблиц - Лет чрез пятьсот) дороги, верно, У нас изменятся безмерно: Шоссе Россию здесь и тут, Соединив, пересекут, Мосты чугунные чрез воды Шагнут широкою дугой, Раздвинем горы, под водой Пророем дерзостные своды, И заведёт крещёный мiръ На каждой станции трактир.
XXXV.(XXXIV) Теперь у нас дороги плохи[2]: Мосты забытые гниют, На станциях клопы да блохи Заснуть минуты не дают; Трактира нет; в избе холодной, Высокопарный, но голодный, Для виду прейскурант висит И тщетный дразнит аппетит, Меж тем, как сельские циклопы Перед медлительным огнём Российским лечат молотком Изделье лёгкое Европы, Благословляя колеи И рвы отеческой земли. XXXVI.(XXXV) Зато зимы порой холодной Езда приятна и легка. Как стих без мысли в песне модной, Дорога зимняя гладка. Автомедоны наши бойки, Неутомимы наши тройки, И вёрсты, теша праздный взор, В глазах мелькают, как забор...[3] К несчастью, Ларина тащилась, Боясь прогонов дорогих, Не на почтовых, на своих, И наша дева насладилась Дорожной скукою вполне: Семь суток ехали онљ.
XXXVII.(XXXVI) Но вот уж близко. Перед ними Уж белокаменной Москвы, Как жар, крестами золотыми Горят старинные главы. Ах, братцы! как я был доволен, Когда церквей и колоколен, Садов, чертогов полукруг Открылся предо мною вдруг! Как часто в горестной разлуке, В моей блуждающей судьбе, Москва, я думал о тебе! Москва... как много в этом звуке Для сердца русского слилось! Как много в нём отозвалось! XXXVIII.(XXXVII) Вот, окружён своей дубравой, Петровский замок. Мрачно он Недавнею гордится славой. Напрасно ждал Наполеон, Последним счастьем упоенный, Москвы коленопреклоненной С ключами старого кремля: Нет, не пошла Москва моя К нему с повинной головою. Не праздник, не приёмный дар - Она готовила пожар Нетерпеливому герою. Отселе, в думу погружён, Глядел на грозный пламень он. |
7, XXXIV, 1. Просвещенье - служить людям, передавая им свет знаний - особое духовное движение в Европе XVII-XVIII веков. Начинается оно в Англии (философы Гоббс, Локк, литераторы Свифт, Дефо и т.д.), приводит к революции 1649 года, затем перекочевывает во Францию, где рождаются два поколения “просветителей” (старшие - Вольтер, Монтескье, и младшие - авторы Энциклопедии: Дидро, Руссо, Гольбах, Гельвеций и др.), и наконец приводит к революции 1789 года. В России это соответствует эпохе Петра Великого и Екатерины II. (. . . . . . . . . . . . . . . . . .) 7, XXXIV, 4. …таблиц - согласно Б.В.Томашевскому, имеются в виду статистические таблицы, приведенные в работе Пьера-Шарля-Франсуа Дюпена (1784-1873) “Forces productives et commerciales de la France”, 1827 [“Силы производительные и коммерческие во Франции”], где приводится статистика народонаселения различных стран, в том числе России. В той же работе говорится о важности улучшения путей сообщения для развития торговли и промышленности. (. . . . . . . . . . . . . . . . . .) [2] Дороги наши - сад для глаз: Деревья, с дерном вал, канавы; Работы много, много славы, Да жаль: проезда нет подчас. С деревьев, на часах стоящих, Проезжим мало барыша; Дорога, скажешь, хороша - И вспомнишь стих: для проходящих! Свободна русская езда В двух только случаях: когда Наш Мак-Адам или Мак-Ева Зима свершит, треща от гнева, Опустошительный набег, Путь окуёт чугуном льдистым, И запорошит ранний снег Следы ея песком пушистым. Или когда поля проймёт Такая знойная засуха, Что через лужу может вброд Пройти, глаза зажмуря, муха. {Станция. Князь Вяземский.} (Примечание А. С. Пушкина) Примечание Пушкина №41. Цитата из стихотворения князя П.А.Вяземского (1792-1878) “Станция”(1829). Набоков расшифровывает намеки и каламбуры этого отрывка: “Для проходящих” - из басни Дмитриева “Прохожий”; Джон Мак-Адам (1756-1836) - шотландский инженер, изобретатель булыжной мостовой.
7, XXXV, 7. Прейскурант (немецкое Preiskurant, французское prix-courant, “по ценам пробежка”) - перечень цен на продукты, товары и услуги. 7, XXXV, 9. Циклопы, Киклопы, Kuklwpes - одноглазые великаны в мифологии древних греков, сыновья Урана (Неба) и Геи (Земли); их имена: Арг, Бронт и Стероп (Гроза, Гром и Молния), впрочем есть и другие, живущие в пещерах, такие как Полифем из “Одиссеи” Гомера. В “Энеиде” Вергилия (песнь VIII, стихи 416-453) рассказывается, как циклопы в недрах вулкана Этны помогают богу-кузнецу Гефесту (Вулкану) выковывать колесницу Марса.
7, XXXV, 11. (. . . . . . . . . . . . . . . . . .)
7, XXXVI, 5. Автомедон - возница Ахилла в поэме Гомера “Илиада”.
[3] Сравнение, заимствованное у К**, столь известного игривостью воображения. К** рассказывал, что, будучи однажды послан курьером от князя Потёмкина к императрице, он ехал так скоро, что шпага его, высунувшись концом из тележки, стучала по вёрстам, как по частоколу. (Примечание А. С. Пушкина) 7, XXXVI, 7-8 и Примечание Пушкина №42. Инициал “К.” расшифровывают по-разному. Лотман предлагает “Копиев А.Д.”, Бродский и Модзалевский “Князь Цицианов”. Из комментария Набокова следует, что шутка с дорожными столбами и шпагой старше екатерининской эпохи и, вероятно, западноевропейского происхождения. 7, XXXVI, 10-11. ...прогонов дорогих... почтовые... свои - у Лотмана на стр. 107-110 приведен подробный расчет стоимости и скорости передвижения по России в начале XIX века, а также дана цитата с описанием помещичьего обоза. В первой половине XIX века у россиянина было 2 варианта передвижения: в собственных экипажах с остановками, чтобы дать отдых лошадям, - или же на лошадях, которые перевозили почту и сменялись на каждой станции, но в последнем случае задержки на станциях зависели от числа проезжающих, их чинов, дающих разные права очередности, и наличия свободных лошадей. 7, XXXVI, 14. Семь суток ехали... - Лотман считает, что зимой за сутки проезжали 100 верст, т.е. 106 с лишним километров, следовательно имение Лариных может располагаться на расстоянии до 750 км от Москвы. Набоков уверяет, что в ту зиму (давая с опечаткой год 1828, вместо принятого комментаторами 1822-го) Ларины никак не могли проехать более 200 миль, т.е., если миля американская, то 322 км максимум, и расхождение у них с Лотманом более, чем в 2 раза. Вряд ли Набоков имеет в виду старорусскую милю, ибо в этом случае Ларины проедут 1493 километра и имение их окажется посреди Баренцова моря. Однако и Лотман пытается загнать Лариных в лучшем случае в Финляндию. Пушкин внятно говорит: ехали слишком долго, тащились, - т.е. двигались гораздо медленнее, чем положено, поэтому версия Набокова, конечно, с предположением американских миль, выглядит наиболее правдоподобно(. . . . . . . . . . . . . . . . . .). ...онљ - множественное число женского рода. Едут мать и дочь, пол прислуги не учитывается.
7, XXXVII, 2. ...белокаменной... - это старинное название Москвы (. . . . . . . . . . . . . . . . . .)
7, XXXVII, 5-11. …как я был доволен! - речь идет об окончании ссылки Пушкина и окончательном повороте в его судьбе, который ознаменовал его приезд в Москву из Михайловского 8 сентября 1826 года.
7, XXXVIII, 1-3; 13-14; XXXIX, 2. Петровский замок - дворец Петра III, построенный по проекту М.Ф.Казакова (1738-1812) в 1775-82 годах. Уцелел в несколько измененном виде до наших дней, расположен недалеко от нынешней станции метро “Динамо” на Петербургском тракте, переименованном в Ленинградское шоссе. В советское время на территории дворца размещалась Военно-воздушная академия им. Жуковского. В 1812 году во время московского пожара Петровский замок был с 4 сентября резиденцией Наполеона.
7, XXXVIII, 4-9. Напрасно ждал Наполеон... - когда войска французов занимали Москву 3 сентября 1812 года (даты - по старому стилю), Наполеон, въезжая в город по Смоленской дороге (Можайское шоссе), останавливался сначала в районе Поклонной горы, затем у Смоленской (Дорогомиловской) заставы - в ожидании традиционной депутации с символическими “ключами от города”. На следующий день после его въезда в кремль в разных районах Москвы начали вспыхивать пожары. Наполеону пришлось перенести резиденцию на северо-запад, в Петровский замок, но и там он еще некоторое время надеялся принять депутацию с «ключами от города». <Комм. в ред. Ивлева.> |