ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН
    РОМАН ПУШКИНА
    И О РОМАНАХ ПУШКИНА -
        ВСЁ, И ДАЖЕ БОЛЬШЕ

              

XXXIII.

Неслышно в залу Нина входит,

Остановилась у дверей –

И взгляд рассеянный обводит

Кругом внимательных гостей;

В волненьи перси, плечи блещут,

Вкруг стана и груди трепещут

Прозрачной сетью кружева,

Горит в алмазах голова,

И шёлк узорной паутиной

Сквозит на розовых ногах,

И всљ в восторге, в небесах

Пред сей волшебною картиной -

Один Онегин отвлечён,

Своею думой поглощён.

 

XXXIV.

И в зале яркой и богатой,

Когда в умолкший, тесный круг,

Подобна лилии крылатой,

Колеблясь, входит Лалла-Рук,

И над поникшею толпою

Сияет царственной главою,

И тихо вьётся, и скользит,

Звезда - харита меж харит;

И взоры  разных поколений

Стремятся, ревностью горя,

То на неё, то на царя, -

Для них без глаз один Евгений:

Одной Татьяной поражён,

Одну Татьяну видит он,


XXXV.(XXVII)

И  безраздельно  вечер целый

Татьяной занят он одной,

Не этой девочкой несмелой,

Влюблённой, бедной и простой -

Но равнодушною княгиней,

Но неприступною богиней

Роскошной, царственной Невы.

О, люди! - всљ похожи вы

На прародительницу Еву:

Что вам дано, то не влечёт;

Вас непрестанно змий зовёт

К себе, к таинственному древу:

Запретный плод вам подавай,

А без того вам рай не рай.

 

XXXVI.(XXVIII)

Как изменилася Татьяна!

Как твёрдо в роль свою вошла!

Как утеснительного сана

Приёмы скоро приняла!

Кто б смел искать девчонки нежной

В сей величавой, сей небрежной

Законодательнице зал?

И он ей сердце волновал!

Об нём она во мраке ночи,

Пока Морфей не прилетит,

Бывало, девственно грустит,

К луне подъемлет томны очи,

Мечтая с ним когда-нибудь

Свершить смиренный жизни путь!


XXXVII.

Проходят дни, летят недели -

Онегин мыслит об одном:

Другой себе не знает цели,

Чтоб только явно иль тайком

Где б ни было княгиню встретить,

Чтобы в лице ея заметить

Хоть озабоченность иль гнев.

Свой дикий нрав преодолев,

Везде - на вечере, на бале,

В театре, у художниц мод,

На берегах замёрзлых вод,

На улице, в передней, в зале,

Княгиню ищет всякий день -

Куда его девалась лень!

 

XXXVIII.(XXIX)

Любви всљ возрасты покорны,

Но юным, девственным сердцам

Ея порывы благотворны,

Как бури вешние полям:

В дожде страстей они свежеют,

И обновляются, и зреют -

И жизнь могущая даёт

И пышный цвет, и сладкий плод.

Но в возраст поздний и бесплодный,

На повороте наших лет,

Печален страсти мёртвой след:

Так бури осени холодной

В болото обращают луг

И обнажают лес вокруг.

 

 

            9, XXXIII, 1. Нина - Нина Воронская, о которой см. в коммент. к 9, XVIII, 9.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

            9, XXXIV, 3-4. Лалла Рук - героиня “восточной поэмы” англичанина Томаса Мура (1779-1852) “Лалла Рук” (1812-17). (.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .)Дочь индийского царя, принцесса Лалла Рук, просватана за принца Бухарского ханства Алириса. Но по дороге из Дели в Кашемир она влюбляется в странствующего певца, называющего себя Фераморз, покорившего ее сердце замечательными поэмами. К счастью, он и оказывается Алирисом, пожелавшим, чтобы Лалла Рук полюбила в нем не принца, а человека. (.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .)

            В 1817 году Великий князь Николай Павлович (1796-1855), будущий император Николай I, женился на принцессе Прусской Фредерике-Луизе-Шарлотте-Вильгельмине (1798-1860), ставшей в Православном крещении Александрой Федоровной (ее отец - король Фридрих-Вильгельм III). В 1821 году, во время визита Николая Павловича с супругой в Пруссию, в Берлине было дано большое представление (“Живые картины”) на сюжет поэмы Мура. Брат Прусского короля изображал индийского царя, Александра Федоровна - Лаллу Рук,  Великий  князь  Николай  Павлович  -  Алириса.  В.А.Жуковский, присутствовавший на этом представлении, перевел по этому случаю вторую часть поэмы Мура и сочинил два стихотворения, посвященные Александре Федоровне (“Милый сон, души пленитель” и “К востоку я стремлюсь душою”), где называет ее Лалла Рук - впоследствии это имя было подхвачено большим светом как хвала Александре Федоровне. (.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .)

            9, XXXIV, 6, 11. ...царственной...  ...царя... - прямое указание для хронологической схемы романа, см. коммент. на Примечание Пушкина №17 к 3, IV, 2.

            9, XXXIV, 8. Хариты - древнегреческие богини доброты (.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

           9, XXXV, 9-14. ...Еву... ...змий... ...к древу - в первой книге Библии (Бытие, 3, 1-24) рассказывается, как первая женщина по имени Ева (в переводе с древнееврейского: “жизнь”), жена первого человека Адама, по наущению змея, ела плоды с запретного дерева “познания добра и зла”. За это Адам и Ева были изгнаны из земного рая - Эдема - в котором до этого находились.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

            9, XXXVI, 10. Морфей - у древних греков: крылатый бог, олицетворяющий сновидения, один из сыновей бога сна Гипноса.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

            9, XXXVIII, 4. Вешние - весенние.

 

 

 

            9, XXXVIII, 7. Могущая - могучая.
Конструктор сайтов - uCoz