ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН
    РОМАН ПУШКИНА
    И О РОМАНАХ ПУШКИНА -
        ВСЁ, И ДАЖЕ БОЛЬШЕ

              

XXVIII.

Я жил тогда в Одессе пыльной...

Там долго ясны небеса,

Там хлопотливо торг обильный

Свои подъемлет паруса;

Там всё Европой дышит, веет,

Всё блещет югом и пестреет

Разнообразностью живой.

Язык Италии златой

Звучит по улице весёлой,

Где ходит гордый славянин,

Француз, испанец, армянин,

И грек, и молдаван тяжёлый,

И сын египетской земли,

Корсар в отставке, мавр Али;

 

XXIX.

Блистает резвая подруга,

Невозмутимого купца;

Там под блаженным небом юга

Всё движет лирою певца.

Там можно смело жить поэтом -

Без дров зимой, без дрожек летом,

Да и без лишнего гроша:

Была бы занята душа

Негоцианткой молодою;

Её в стихах воспеть легко,

И меценат недалеко -

Ручаться можно головою,

Что толпы пленников и слуг

Всегда оплатит ей супруг.


XXX.

Одессу звучными стихами

Наш друг Туманский описал,

Но он пристрастными глазами

В то время на неё взирал.

Приехав, он прямым поэтом

Пошёл бродить с своим лорнетом

Один над морем - и потом

Очаровательным пером

Сады одесские прославил.

Всё хорошо, но дело в том,

Что степь нагая там кругом;

Кой-где недавный труд заставил

Младые ветви в знойный день

Давать насильственную тень.

 

XXXI.

А где, бишь, мой рассказ несвязный?

В Одессе пыльной, я сказал.

Я б мог сказать: в Одессе грязной -

И тут бы право не солгал.

В году недель пять-шесть Одесса

По воле бурного Зевеса

Потоплена, запружена,

В густой грязи погружена.

Все домы на аршин загрязнут,

Лишь на ходулях пешеход

По улице дерзает в брод;

Кареты, люди - тонут, вязнут,

И в дрожках вол, рога склоня,

Сменяет хилого коня.


XXXII.

Но уж дробит каменья молот,

И скоро звонкой мостовой

Покроется спасённый город,

Как будто кованной бронёй.

Однако в сей Одессе влажной

Ещё есть недостаток важный -

Чего б вы думали? - воды!

Потребны тяжкие труды...

Что ж! - это не большое горе,

Особенно, когда вино

Без пошлины привезено.

Но солнце южное, но море...

Чего ж вам более, друзья?

Благословенные края!

 

 

           8, XXVIII, 1. ...в Одессе - Пушкин жил в Одессе с начала июля 1823 по 31 июля (12 августа нового стиля) 1824 года.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

            8, XXVIII, 14. ...мавр Али (у Пушкина: Морали - maure Ali) - личность реальная, видимо интересная, но сомнительная, с подозрительным прошлым и богатством, нажитым какими-то темными путями, один из одесских новоизбранных друзей Пушкина. Почти ничего о нем не известно. Об его внешности и одежде можно прочитать у Вересаева. Видимо, изъяснялись они с Пушкиным по-итальянски.

 

 

 

 

 

 

            8, XXIX, 4. Лира - музыкальный инструмент, символ поэзии, см. примеч. к 1, XLVII, 6.

 

            8, XXIX, 6. Дрожки - (от дрожать, вздрагивать) - вид повозки, часто с симметричными “крыльями” спереди и сзади. Сравни с примеч. к 2, VI, 6.

            

 

             8, XXIX, 9. Негоциантка - жена негоцианта, т.е. купца. Negotiantis - по-латыни, торговец. В Одессе Пушкин действительно увлекался негоцианткой, Амалией Ризнич, чужой женой, дочерью венского банкира Риппа и супругой хлебного торговца Ивана Ризнича. Поговаривают также об его связи с женой своего начальника, графа  Воронцова. Дыма без огня не бывает - видимо, холостой Пушкин вел себя ай-яй-яй.

            8, XXIX, 11. Гай Цильний Меценат (74?-8 до Р.Х.) - богатый вельможа из числа придворных римского императора Августа, прославившийся покровительством, которое он оказывал поэтам и художникам, в частности, Публию Вергилию Марону. Имя меценат стало нарицательным для обозначения богачей, оказывающих материальную поддержку деятелям искусства. Сейчас все чаще стали употреблять вместо слова меценат английское слово sponsor, звучащее почему-то удивительно прозаично, несмотря на поэтичность своей этимологии (“духовный отец”, “благодетель”, “поручитель-защитник”, “добровольный хозяин”).

 

            8, XXX, 2. ...Туманский описал - имеется в виду стихотворение В.И.Туманского(1800-1860) “Одесса”(1823). Для того, чтобы представить эти стихи, достаточно цитаты Набокова:

В стране, прославленной молвою бранных дней,

Где долго небеса - отрада для очей,

      (NB 8, XXVIII, 2 является трансформацией этой строчки)

Где тополи шумят, синеют грозны воды, -

Сын хлада изумлен сиянием природы.

Под легкой сению вечерних облаков

Здесь упоительно дыхание садов...

            8, XXX, 6. Лорнет – очки на палочке.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

            8, XXXI, 6. Зевес, Зевс, Zeus - главный бог древних греков, отец богов и людей. Упоминался в 1, II, 3 и 5, XLIII, 7.

 

 

            8, XXXI, 9. Аршин  - мера длины в России до перехода на метрическую систему. Равен 16 вершкам, в метрических единицах длина аршина - 71,12 см. Сравни примеч. к 4, XXIII, 4.

            8, XXXI, 10. Ходули - две длинных палки, два шеста с прибитыми (на том расстоянии от нижнего конца, на кое хотят увеличить свой рост) уступами для ног, на которые становятся и ходят, переставляя палки.

            8, XXXI, 13. Дрожки - (от дрожать, вздрагивать) - вид повозки, часто с симметричными “крыльями” спереди и сзади. Сравни с примеч. к 2, VI, 6.

 

            8, XXXII, 1, 3. ...молот – ...город. Набоков недоволен неконсонантностью этой рифмы. Он приводит еще два примера плохой с его точки зрения рифмы в “Онегине”, причем один из них - вероятно, с опечаткой в адресе (по крайней мере, в моем издании: “2, VI, 10-11”, что по принятой там номенклатуре соответствует довольно безобидному “плоды - мечты”; думаю, что следует читать “2, IX, 5-6”, что соответствует “на свете – Гете”; второй пример: “любви – дни”). Впрочем, оговаривается Набоков, таких рифм в “Онегине” не много. К этой оговорке можно добавить, что поэтическая техника в “Евгении Онегине” справедливо является средством, а не целью. Автор всегда предпочтет правильность мысли правильности рифмы, и его мысль часто стеснена бедностью русского языка на консонантные окончания, которая, в конечном счете, является следствием звукового разнообразия, т.е. богатства самого языка - здесь уместно вспомнить о жалобах Пушкина, упомянутых в нашем примечании к 2, XXVII, 12.

                    Если начать придираться к качеству рифм и требовать от классика использования исключительно полных консонансов (еще надо предварительно договориться, что под этим понимать!), то в “Евгении Онегине” можно найти гораздо больше примеров несоответствия стандартам, чем приводит Набоков. Не беру в расчет то, что считаю опиской или типографской опечаткой, пропущенной при чтении автором:

                                       8, XXXVII, 1, 3. очарований – свиданья      вместо       очарованья – свиданья

                                                                               и любовно перепечатываемой всеми изданиями без исключения, как Священное Писание. (.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .)Правда, в том же “Онегине” есть место, где Пушкин явно мог сменить единственное число на множественное или наоборот, дабы сделать последний звук рифмы полным консонансом, однако, видимо сознательно, не сделал этого:

                                       7, XX, 9, 12. волненье – позволенья

                                                                               хотя мог, либо заставить Татьяну с соблюдением всех правил грамматики скрыть свои волненья, или же воспользоваться дозволенной поэтам неграмотностью (декларированной им самим “привилегиями, коими пользуются наши поэты”) и заставить просить позволенье. Но это явно не тот случай, что в предыдущем примере: и неточность рифмы едва заметная, и изменения смысла были бы непропорционально неоправданными. Наоборот, здесь не всё сплошь упрямство или протопопоаввакумность. Надо отдать должное разумной гибкости Бонди, печатающего 3, XXXIV, 1, 3 затрудненья – без сомненья, несмотря на то, что последнее прижизненное издание испытывает затрудненье. Этой Бондиевой конъектуре следует и Бродский.(.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .)

(.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .)В целом технику рифмы у Пушкина, что вполне естественно для нашего величайшего поэта, следует признать nec plus ultra. Более подробно - см. раздел Поэзия .

            8, XXXII, 6-7. ...недостаток... воды - Набоков приводит цитату из записок путешественника Лайалла - о том, как тяжело доставлять воду в город на лошадях-водовозах, - несколько верст, и дорога идет в гору. Тут же у Набокова приведен исторический анекдот о происхождении названия Одесса. Города испокон веков строили на берегах и в устьях рек, Одесса была исключением. Герцог де Ршелье, назначенный в 1803 году губернатором этих краев, был французом, и выразился на этот счет так: “Assez d'eau” (“асседо” - “достаточно воды”). Шутники вывернули его мысль наизнанку, и город получил название в виде палиндрома из его фразы: Асседо - Одесса (Последнее переводится как вода из "сса"). Тут же приведена и другая трактовка названия Одесса: “au-dessou de la mer” - “над морем”.

Конструктор сайтов - uCoz