ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН
    РОМАН ПУШКИНА
    И О РОМАНАХ ПУШКИНА -
        ВСЁ, И ДАЖЕ БОЛЬШЕ

              

XXXIII.

Бывало, пушка заревая

Лишь только грянет с корабля,

С крутого берега сбегая,

Уж к морю отправляюсь я.

Потом за трубкой раскалённой,

Водой солёной оживлённый,

Как мусульман в своём раю,

С восточной гущей кофе пью.

Иду гулять. Уж благосклонный

Открыт  Casino;  чашек звон

Там раздаётся; на балкон

Маркёр выходит полусонный

С метлой в руках; и у крыльца

Уже сошлися два купца.

 

XXXIV.

Глядишь - и площадь запестрела.

Всё оживилось. Здесь и там

Бегут за делом и без дела,

Однако больше по делам.

Дитя расчёта и отваги,

Идёт купец взглянуть на флаги,

Проведать, шлют ли небеса

Ему знакомы паруса.

Какие новые товары

Вступили нынче в карантин?

Пришли ли бочки жданных вин?

И что чума? И где пожары?

И нет ли голода, войны,

Или подобной новизны?


XXXV.

Но мы, ребята без печали,

Среди заботливых купцов, -

Мы только устриц ожидали

От цареградских берегов.

Что устрицы? Пришли? - о, радость! -

Летит обжорливая младость

Глотать из раковин морских

Затворниц жирных и живых,

Слегка обрызгнутых лимоном.

Шум, споры - лёгкое вино

Из погребов принесено

На стол услужливым Отоном[1];

Часы летят, а грозный счёт

Меж тем невидимо растёт.

 

XXXVI.

Но уж темнеет вечер синий,

Пора нам в Оперу скорей:

Там упоительный Россини -

Европы баловень, Орфей.

Не внемля критике суровой,

Он вечно тот же, вечно новый,

Он звуки льёт - они кипят,

Они текут, они горят,

Как поцелуи молодые,

Всљ в неге, в пламени любви,

Как зашипевшего аи

Струя и брызги золотые...

Но, господа, позволено ль

С вином равнять do-re-mi-sol?


XXXVII.

А только ль там очарованья!

А разыскательный лорнет?

А закулисные свиданья?

А prima dona? А балет?

А ложа, где, красой блистая,

Негоциантка молодая,

Самолюбива и томна,

Толпой рабов окружена?

Она и внемлет, и не внемлет

И каватине, и мольбам,

И шутке с лестью пополам...

А муж - в углу за нею дремлет,

В просонках фора закричит,

Зевнёт - и снова захрапит.

 

            8, XXXIII, 1. ...пушка заревая - корабельная пушка палила при восходе солнца, возвещая смену караула. В сухопутных гарнизонах зарю возвещали барабанным боем и трубной “музыкой”.

 

 

 

 

 

            8, XXXIII, 5. ...за трубкой - автор был не более заядлым курильщиком, чем  Онегин или Ленский - сравни примеч. к 1, XXIV, 1 и к 4, LI, 5.

 

            8, XXXIII, 7. (.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .).

 

 

            8, XXXIII, 10. Casino - казино, дом азартных игр. Но во времена Пушкина клуб “Casino de Commerce”, видимо, имел и более широкие функции: он был чем-то вроде местной биржи, где купцы совершали торговые сделки. Набоков пишет: “Клуб Casino de Commerce занимал флигель дома Рено на Дерибасовской, угол Ришельевской, где жил Пушкин (улицы названы в честь двух губернаторов - Ришелье и де Рибаса)”.

 

            8, XXXIII, 12. Маркер - “прислужник и счетчик в биллиардной игре” (словарь Даля).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

            8, XXXIV, 6. ...взглянуть на флаги - т.е. посмотреть, из каких стран пришвартовались новые корабли. (.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .)

 

            8, XXXIV, 10. Карантин - слово quarantaine происходит от французского числительного 40. В христианской традиции это число сакраментальное: 40 дней Иисус постился в пустыне; 40 дней душа после смерти витает близ тела и т.д. Кроме того, это основание древней системы счисления (отсюда - “сорок сороков”). В Средние века считалось, что во избежание распространения эпидемии, прибывшие из опасной местности люди не должны вступать в контакт с местными жителями в течение 40 дней. В 1300-х годах, во время “великой чумы”, на этот срок задерживали в портах корабли, прибывшие из опасных краев. Карантином называли также изолированное место, в котором вновь прибывшие люди и товары выдерживались в течение этого срока. Сейчас срок карантина определяется для каждой болезни в зависимости от длительности ее инкубационного периода, т.е. срока, который проходит от момента заражения до внешних проявлений болезни, например, для чумы - 6 суток, для холеры - 5 и т.д.

 

           8, XXXIV, 12. Чума - эпидемическая болезнь, вызванная микробом (чумной палочкой), распространяющимся среди животных и людей такими посредниками, как грызуны, блохи и т.д. Возможно  и непосредственное заражение от больного, а также передача микроба через предметы. Существует в трех основных формах: бубонная, легочная и кишечная - последние две дают почти 100-процентную смертность. Пушкин во время путешествия в Арзрум в 1829 году посещал зараженные чумой территории и видел больных чумой.

 

 

 

 

 

 

           8, XXXV, 3-9. Устрицы - съедобные морские моллюски Ostrea edulis; их едят живыми, вскрывая двустворчатую раковину специальным ножом.

            8, XXXV, 4. Цареград - Константинополь, ныне Стамбул - столица Турции до 1923 года. (.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .)

 

 

 

 

 

 

 

 

[1] Известный ресторатор в Одессе (Примечание  А. С. Пушкина).

            8, XXXV, 12 и Примечание Пушкина №43. Отон - комментаторы мало что о нем добавляют к сказанному Пушкиным. Звали его Цезарь Отон, и ресторан его находился на Дерибасовской, напротив Casino de Commerce.

 

 

 

 

 

            8, XXXVI, 3. Россини, Джоакино (1792-1868) - итальянский композитор, автор 39 опер. Наибольшую славу принесли ему комические оперы, самая знаменитая из которых - “Севильский цирюльник” (1816 - была поставлена в Риме под названием “Альмавива или “Тщетная предосторожность”) на сюжет комедии Бомарше. При Пушкине в Одессе выступала итальянская оперная труппа антрепренера Бонаволио, специально игравшая оперы Россини - “Севильского цирюльника”, “Сороку-воровку” и другие.

            8, XXXVI, 4. Орфей - самый знаменитый музыкант Древней Греции, личность полуисторическая, полумифическая. Мифология называет его сыном бога Аполлона (по другим вариантам - речного бога Эагра) и музы Каллиопы. (.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .)

 

 

 

 

 

 

            8, XXXVI, 11. Аи - марка шампанского, по названию города во Франции.

           8, XXXVI, 14. До - ре - ми - соль. Эти ноты составляют начало очень известной мелодии - побочной   темы   из  Увертюры   к “Севильскому  цирюльнику” Россини, транспонированной в До мажор из авторских Соль и Ми мажоров:

Этот мотив появляется и в том виде, как он передан Пушкиным (выделено крупным шрифтом):

 

 

 

 

 

 

           8, XXXVII, 2. Лорнет – очки на палочке (двойной лорнет) или одно стеклышко с ручкой (монокль). В.В.Виноградов полагает, что лорнетом могли называть театральный бинокль, однако из словаря Даля следует, что бинокль в те времена называли трубкой (см. 7, L, 13 и комм. к нему) или «двуглазкой», причем последнее название употреблялось преимущественно в недворянской среде. <Комм. в ред. С.А.Ивлева.>

            8, XXXVII, 4. Prima donna, первая дама, примадонна - главная солистка оперного театра.

            8, XXXVII, 5-14. Негоциантка - жена негоцианта, т.е. купца. Negotiantis - по-латыни, торговец. В Одессе Пушкин действительно увлекался негоцианткой Амалией Ризнич, дочерью венского банкира Риппа и супругой хлебного торговца Ивана Ризнича. Почти нет сомнений, что здесь изображена именно она.

            8, XXXVII, 10. Каватина, cavatina (по-итальянски: “извлеченьице”, “экстрактик”) - в операх времен Россини обычно так назывались “выходные” арии, т.е. такие, которые солист оперы поет непосредственно сразу после слов помощника режиссера или инспектора сцены: “Ваш выход”. В таких номерах певец в полной мере демонстрирует свои голосовые и технические возможности, а композитор - с наибольшей полнотой может раскрыть стороны характера своего героя. Таковы, например, у Россини в “Севильском цирюльнике” каватины Фигаро или Розины (.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .)

            8, XXXVII, 13. Фора! (Форо!) - так во времена Пушкина кричали вместо “бис!”, да часто и вместо “браво!”. (.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .)

Конструктор сайтов - uCoz